На главную страницу

ГЛАВНАЯ • РАЗНОЕ • СТАТЬИ • ССЫЛКИ

 

Содержание | Предыдущая глава | Следующая глава

Парамаханса Йогананда
АВТОБИОГРАФИЯ ЙОГА

Глава 32
Рама, воскресший из мертвых

"Был болен некто Лазарь... Иисус, услышав то, сказал: эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий"1.

Одним солнечным утром Шри Юктешвар изъяснял христианское Писание на балконе серампурского жилища. Его аудитория состояла из нескольких учеников, включая меня и небольшую группу моих студентов из Ранчи.

- В этом месте Иисус называет себя Сыном Божьим. Хотя Он и был действительно един с Богом, здесь Его упоминание имеет глубокий безличный смысл, - объяснял гуру. - Сын Божий - это Христос, или божественное сознание в человеке. Смертный не может славить Бога. Единственное почитание, которое он в состоянии оказать своему Творцу, - это искать Его: человек не может славить некую абстракцию, которой не знает. Слава, или нимб вокруг головы святых, есть символическое свидетельство их способности воздавать истинное божественное почитание.

Шри Юктешвар продолжал чтение удивительной истории о воскрешении Лазаря. По завершении ее учитель впал в долгое молчание с раскрытой священной книгой на коленях.

- Мне тоже посчастливилось видеть подобное чудо, - проговорил он наконец торжественно, - Лахири Махасая воскресил из мертвых одного из моих друзей.

На лицах ребят рядом со мной отразилась улыбка с выражением живого интереса. Во мне тоже было еще достаточно от мальчишки, чтобы обрадоваться не только философии, но и любому рассказу, который я мог услышать от Шри Юктешвара, о его чудесных общениях со своим гуру.

"Мы с Рамой были неразлучны, - начал учитель. - Он был застенчив и любил уединение, поэтому предпочитал навещать нашего гуру только в часы полуночи и на рассвете, когда множество дневных учеников отсутствовало. Как самый близкий друг Рамы я был как бы духовной отдушиной, через которую он излучал все богатство своих духовных восприятий. В его идеальном товарищеском отношении я находил вдохновение. - Лицо гуру смягчилось под влиянием воспоминаний. - Внезапно Рама был подвергнут суровому испытанию, - продолжал Шри Юктешвар. - Он заразился азиатской холерой. Поскольку наш учитель никогда не возражал против услуг врачей во время серьезной болезни, были вызваны два специалиста. Неистово пытаясь помочь больному, я не переставал глубоко молиться Лахири Махасая о помощи. Поспешив к нему домой, рыдая, я все рассказал ему.

- Врачи осматривают Раму. Он будет здоров, - весело улыбнулся гуру.

С легким сердцем я вернулся к постели друга и нашел его умирающим.

- Он протянет еще час-два, не более, - заявил один из врачей, безнадежно махнув рукой.

Я снова помчался к Лахири Махасая.

- Доктора - люди добросовестные. Я уверен, что Рама будет здоров, - весело успокоил меня учитель.

У Рамы я обнаружил, что оба доктора уже ушли. Один из них оставил мне записку: "Мы сделали все, что могли, но он безнадежен".

Друг и в самом деле имел вид умирающего. Мне было непонятно, как могут не сбыться слова Лахири Махасая, но тем не менее вид быстро угасающего Рамы вынудил меня подумать, что и в самом деле все кончено. Так в метаниях от веры к тревожному сомнению я чем мог помогал другу. Он очнулся и воскликнул:

- Юктешвар, беги к учителю и скажи ему, что я отошел. Попроси его благословить мое тело перед последними церемониями.

С этими словами Рама тяжело вздохнул и испустил дух2.

Около часа я поплакал над дорогим мне телом. Он всегда искал тишины и теперь достиг абсолютного покоя смерти. Пришел еще один ученик, я попросил его побыть в доме до моего возвращения и, ошеломленный, поплелся к гуру.

- Ну и как Рама? - лицо Лахири Махасая расплылось в улыбке.

- Господин, вы увидите его через несколько часов, - взволнованно выкрикнул я, - перед тем как его тело увезут в крематорий. - Не выдержав, я открыто застонал.

- Юктешвар, возьми себя в руки. Посиди спокойно и помедитируй.

Мой гуру ушел в самадхи. Вечер и ночь прошли в непрерывном молчании. Я безуспешно боролся за восстановление внутреннего самообладания. На рассвете Лахири Махасая бросил на меня утешающий взгляд.

- Я вижу, ты еще взволнован. Почему же ты не сказал мне вчера, что хочешь, чтобы я оказал Раме осязаемую помощь в виде какого-нибудь снадобья? - Учитель указал на лампаду в форме чаши с неочищенным касторовым маслом: - Налей масло из этой лампы в пузырек и влей Раме в рот семь капель.

- Господин, - возразил я, - он мертв со вчерашнего дня. Какой толк теперь в этом масле?

- Неважно, делай то, что я прошу. - Веселое настроение Лахири Махасая мне было непонятно; я все еще пребывал в состоянии ничем не смягченной утраты. Отлив немного масла, я отправился в дом Рамы.

Найдя тело друга застывшим в тисках смерти, не обращая внимания на это его страшное состояние, я приоткрыл ему губы указательным пальцем правой руки и ухитрился при помощи пробки левой рукой влить каплю за каплей масло сквозь стиснутые зубы. Когда холодных губ Рамы коснулась седьмая капля, он неистово задрожал. Мышцы его с головы до ног затрепетали, и, к моему изумлению, он сел.

- Я видел Лахири Махасая в блеске света! - воскликнул он. - Он сиял, как солнце. "Восстань, оставь свой сон, - приказал он мне. - Приходи с Юктешваром навестить меня".

Я не верил своим глазам, когда Рама оделся и оказался достаточно крепок, чтобы после этой роковой болезни прийти домой к нашему гуру. Там он простерся перед Лахири Махасая со слезами признательности. Учитель был вне себя от радости. Глаза его озорно мигнули мне.

- Юктешвар, - сказал он, - теперь ты, конечно, не преминешь носить с собой пузырек касторового масла. Как увидишь труп, сразу давай масла! Семь капель лампадного масла наверняка должны одолеть силу бога Ямы!3

- Гуруджи, вы смеетесь надо мной. Я никак не пойму, в чем моя ошибка. Скажите, пожалуйста, в чем она.

- Я тебе дважды сказал, что Рама будет здоров, и все же ты не совсем поверил мне, - пояснил Лахири Махасая. - Я не имел в виду, что доктора в состоянии будут вылечить его, а заметил лишь, что они находятся рядом. Между этими двумя замечаниями не было никакой причинной связи. Я не хотел помешать врачам: они тоже должны жить. - И голосом, в котором звучала радость, гуру добавил: - Всегда знай, что неистощимый Параматман4 может исцелить любого доктора или не доктора.

- Я понял ошибку, - с раскаянием сознался я. - Теперь понятно, что даже простое наше слово связано со всем космосом".

Когда Шри Юктешвар закончил этот удивительный рассказ, один из зачарованных слушателей позволил себе вполне резонный для ребенка вопрос:

- Господин, - сказал он, - а почему ваш гуру воспользовался именно касторовым маслом?

- Дитя мое, масло не имело никакого значения, кроме того, что я ожидал чего-то материального, и Лахири Махасая выбрал бывшее рядом масло как вещественный символ для пробуждения у меня большей веры. Учитель дал Раме умереть, поскольку я отчасти сомневался. Но божественный гуру знал: раз он сказал, что ученик будет здоров, исцеление должно иметь место, даже если ему придется излечить Раму от смерти - "болезни", обычно неизлечимой.

Шри Юктешвар отпустил маленькую группу и показал мне жестом, чтобы я сел на одеяло у его ног.

- Йогананда, - сказал он с необычайной серьезностью, - ты от рождения был в окружении прямых учеников Лахири Махасая. Великий учитель прожил возвышенную жизнь в частичном уединении и наотрез отказывался позволить последователям создавать какую бы то ни было организацию вокруг его учений. Тем не менее он сделал одно значительное предсказание.

"Лет через пятьдесят после моего ухода, - сказал он, - вследствие глубокого интереса к йоге, проявляемого Западом, о жизни моей будет написано. Провозвестие йоги обойдет весь земной шар и поможет установлению того братства людей, которое происходит от прямого восприятия Единого Отца".

- Сын мой Йогананда, - продолжал Шри Юктешвар, - именно ты должен сыграть свою роль в распространении этой вести и в описании этой святой жизни.

Пятидесятилетие со дня ухода Лахири Махасая исполнилось в 1945 году - году, когда настоящая книга была завершена. Я мог лишь поражаться тому совпадению, что год 1945-й возвестил также начало новой эры - эры, произведшей переворот в науке атомной энергии. Все мыслящие люди, как никогда ранее, обратились к насущным проблемам мира и братства, дабы непрерывное применение физической силы не уничтожило всех людей вместе с их проблемами.

Если бы даже человеческая раса и дела ее под влиянием времени или бомб бесследно исчезли, солнце не сбилось бы со своего курса, и звезды неизменно бодрствовали. Действие космического закона невозможно остановить или изменить, и человек хорошо бы сделал, если бы привел себя с ним в гармонию. Если космос против силы, если солнце не воюет с планетами, а уходит в должное время, чтобы передать звездам их маленькую власть, то к чему нам бронированный кулак? Будет ли от него мир? Не жестокость, а добрая воля вооружает движущую силу вселенной, человечество в мире познает бесчисленные плоды победы, более сладкие, нежели те, что выращены на кровавой почве.

Действительная Лига Наций станет естественной, безымянной силой человеческих сердец. Глубокие симпатии и проницательность, необходимые для исцеления земных ран, не могут проистекать от одного лишь интеллектуального рассмотрения отличия людей, в основе их должно быть сознание человеческого единства - его родства с Богом. Ради осуществления высшего идеала: мир через всеобщее братство - путь йога - учение о личном контакте с Богом распространяется своевременно среди всех людей всех стран.

Хотя цивилизация Индии древнее всякой иной, немногие из историков заметили, что подвиг ее национального выживания ни в коем случае не является случайностью, он логически оправдан преданностью вечным истинам, которые Индия предлагала общему вниманию через лучших представителей, живших в каждом поколении. Благодаря непрерывности бытия, непреходящей перед лицом веков, в состоянии ли сухие ученые верно сказать нам, сколько веков, бросая вызов времени, Индия давала бесценный ответ всем народам!

Библейская история моления Авраама к Богу5 , чтобы пощадил Он город Содом, если найдутся в нем десять праведников, и в ответе Божьем: "...не истреблю ради десяти" - получает новый смысл в свете избежание Индией участи забвения ее современников - Вавилона, Египта, Греции, Италии.

Ответ Бога ясно показывает, что страна живет не материальными достижениями, но в человеческих шедеврах.

Пусть же слова Божьи вновь будут услышаны в этом, XX веке, дважды утопавшим в крови, не достигнув и половины: ни одна из наций, которая может создать десятерых великих в глазах Неподкупного Судии, не узнает смерти.

Благодаря такого рода убеждениям Индия выстояла перед тысячею хитрых уловок времени. Во всех веках ее земля была освящена познавшими себя учителями; современные Христоподобные мудрецы, такие, как Лахири Махасая и его ученик Шри Юктешвар, явились возвестить о том, что для счастья человека и долговечности нации учение йоги жизненнее и важнее любого материального прогресса.

В печать просочилась весьма скудная информация о Лахири Махасая и его универсальном учении6. За три десятилетия моего пребывания в Индии, Америке и Европе я обнаружил глубокий и искренний интерес к провозвестию освобождающей йоги великого учителя. Как он и предсказал, рассказ о его жизни в печати теперь необходим и на Западе, где достижения великих йогов современности известны мало.

В благочестивой семье брахмана с древней родословной 30 сентября 1828 года родился Лахири Махасая. Место его рождения было село Гхурни в округе Надии близ Кришнанагара в Бенгалии. Он был единственным сыном Муктакаши, второй жены почтенного Гаури Мохана Лахири7. Мать мальчика скончалась, когда он был еще ребенком. Сверх того весьма показательного факта, что она была пылкой поклонницей Господа Шивы8, определяемого в Писаниях как "Царь йогов", о ней известно мало.

Мальчик, которого звали Шьям Чаран Лахири, провел ранние годы своей жизни в родовом доме в Гхурни. В три-четыре года его часто видели сидящим в йоговской позе в песках, скрывавших все тело, кроме головы.

Имение Лахири было разрушено зимой 1833 года, когда протекающая вблизи река Джаланги, изменив русло, исчезла в глубинах Ганга. Один из храмов Шивы, основанный семьями Лахири, погрузился в реку вместе с фамильным домом. Один из поклонников спас из бурлящих вод каменное изваяние Господа Шивы и перенес его во вновь построенный храм, ныне хорошо известный как местонахождение Гхурновского Шивы.

Гаур Мохан Лахири с семьей оставил Гхурни и стал обитателем Бенареса, где он тут же воздвиг храм Шивы. Ведя свое хозяйство по дисциплинарным правилам Вед, регулярно соблюдая церемониальное богослужение, он проявлял благотворительность и изучал Писания. Однако, будучи справедливым и непредубежденным, он не отвергал и благотворного потока современных идей.

Мальчик Лахири брал уроки хинди и урду в ученых кругах Бенареса. Он посещал школу, руководителем которой был Джой Нараян Гхошал, обучаясь санскриту, бенгали, французскому и английскому. Принявшись за непосредственное изучение Вед, юный йог жадно прислушивался к дискуссиям ученых брахманов по поводу священных Писаний, в том числе и Махратского пандита Наг-Бхатта.

Шьяма Чаран был добрым, честным и смелым юношей, любимым всеми товарищами. Хорошо сложенный, с сильным телом, он отличался в плавании и искусностью во многих видах ручного труда.

В 1846 году Шьяма Чаран Лахири женился на Шримати Каши Мони, дочери Шри Дебнараяна Саньяла. Будучи образцом настоящей индийской женщины-домохозяйки, Каши Мони бодро взялась за домашние обязанности и исполнение традиционного долга домохозяйки - служение гостям и беднякам. Союз этот был благословлен двумя сыновьями и двумя дочерьми. В возрасте двадцати трех лет, в 1851 году, Лахири Махасая занял место бухгалтера в инженерно-военном ведомстве британского правительства. За время службы он получил много наград. Таким образом, перед очами Божьими он был не только учителем, но имел успех и в маленькой человеческой драме, где играл порученную ему роль служащего в миру.

Поскольку управления военного департамента перемещались, Лахири Махасая переводили в Газипур, Мирджапур, Найнитал, Данапур и Бенарес. После смерти отца Лахири Махасая должен был взять на себя всю ответственность за семью, для которой купил тихой жилище в Гарудешвар Мохулле, по соседству с Бенаресом.

В тридцать три года Лахири Махасая9 увидел осуществление цели, ради которой вновь воплотился на земле: близ Раникхета в Гималаях он встретил своего великого гуру Бабаджи, который посвятил его в крия-йогу.

Это был благоприятный случай не для одного Лахири Махасая, это был счастливый момент для всего человечества. Потерянное, давно исчезнувшее высочайшее искусство йоги было вновь возвращено свету.

Как Ганг10, согласно Пуранической истории, пришел с небес на землю, предлагая божественный напиток страдающему от жары набожному Бхагирату, так и в 1861 году небесная река крия-йоги начала течь из тайной цитадели Гималаев в пыльные убежища людей.

1. От Иоанна 11.1-4.

2. Жертвы холеры зачастую встречают смерть в полном сознании и разуме.

3. Яма - бог смерти.

4. Параматман Верховная Душа.

5. Бытие 18.23-32.

6. В 1941 г. появилась короткая биография Шри Шьяма Чаран Лахири Махасая, написанная свами Сатьнандой. С его страниц я перевел несколько эпизодов для данной главы о Лахири Махасая.

7. Первая жена после рождения трех сыновей умерла во время паломничества.

8. Один из Богов Троицы - Брахма, Вишну, Шива, вселенская деятельность Которых заключается соответственно в творении, сохранении и растворении-восстановлении. Шива, представленный в мифах как Господь отреченных, является Своим поклонникам в видениях в разных аспектах - как Махадев - аскет со спутанными волосами и Натараджа - Космический Танцор.

Такой Бог, как Шива (или Разрушитель), сложен для понимания многих умов. В Махимнаставе - гимне, написанном Пушпадантой, он гротескно спрашивает божественного Шиву: "Зачем Ты сотворил миры, только чтобы разрушать их?" Отрывок из Махимнастава: "Поступь Твоих стоп внезапно привела землю к опасности, движение Твоих сильных, как железные пруты, рук разбросало звезды по небу. Небеса, по которым хлестали Твои распущенные волосы, взволновались. Поистине, Ты прекрасно танцуешь! Но тревожить мир, чтобы спасти его - что это за тайна?"

Но древний поэт завершает: "Велико различие между моим умом, способным немного понимать и печалиться, и Твоей вечной славой, превосходящей все атрибуты!"

9. Санскритский религиозный титул Махасая значит - широкий ум.

10. Воды матери Ганга, святой реки индусов, берут начало среди вечных снегов и тишины, в ледяной пещере Гималаев. Веками тысячи святых с наслаждением оставались около Ганга; вдоль его берегов они оставили ауру благословения (см. сноску к главе 20).

Чрезвычайная, возможно, уникальная черта Ганга - это его неизменная стерильность от бактерий. Миллионы индусов, не причиняя себе вреда, используют воду для омовения и питья. Этот факт ставит в тупик современных ученых. Один из них, доктор Джон Хауворд Нортроп, солауреат Нобелевской премии по химии за 1946 г., недавно сказал: "Мы знаем, что Ганг сильно загрязнен. Однако индусы пьют из него, купаются в нем, и это не них явно не влияет". И с надеждой добавил: "Возможно, реке придает стерильность бактериофаг" (вирус, поражающий и разрушающий бактерии).

Веды передают благоговение перед всеми явлениями природы. Набожный индус хорошо понимает похвалу святого Франциска Ассизского: "Благословен будь, мой Бог, за нашу сестру Воду, такую полезную, скромную, простую и драгоценную".

Содержание | Предыдущая глава | Следующая глава

ГЛАВНАЯ • РАЗНОЕ • СТАТЬИ • ССЫЛКИ