|
|
|
|
|
|
Как можно представить себе идеального бхакту, который оставил далеко позади себялюбие, жажду вознаграждения и который не знает страха? Это человек, способный сказать самому Богу: «Я целиком предаюсь Тебе и ничего от Тебя не хочу. Поистине, нет ничего, что я назвал бы моим».
Идеал человека, пришедшего к этому убеждению,— это совершенная любовь и совершенное бесстрашие любви. Его идеал свободен от ограничивающих частностей и деталей, это универсальная любовь, любовь без уз и границ, любовь в чистом виде, абсолютная любовь. Он поклоняется великому идеалу религии любви, он любит абсолютно, не нуждаясь в символах для выражения своего чувства. Это — высочайшая форма пара-бхакти: поклонение всеобъемлющему идеалу как самоценный акт. Все иные формы бхакти есть лишь промежуточные фазы на пути к достижению этой.
Все наши срывы и все наши обретения на пути религии любви есть выражения нашего стремления к этому идеалу, к его реализации. Любовь обращается на один объект за другим, на каждый переносится внутренний идеал, но постепенно выясняется несоответствие внешних объектов постоянно растущему внутреннему идеалу, и они отвергаются, один за другим. Наконец, бхакта начинает осознавать тщетность реализации идеала через внешние объекты, ибо все они несопоставимы с внутренним идеалом. С течением времени бхакта обретает силу для реализации высочайшего и самого абстрактного идеала в виде абстракции, однако для него эта абстракция жива и реальна. Достигнув этой точки, бхакта больше не нуждается в доказательствах существования Бога, его не интересует, всесилен и всеведущ ли Бог или нет. Для него Он есть только Бог любви, высочайший идеал любви, а все остальное его не тревожит. Бог, как любовь, самоочевиден. Влюбленный не нуждается в доказательствах существования Возлюбленного. Боги-судьи других религий нуждаются в убедительных доказательствах того, что они есть, однако бхакта не задумывается о таких богах и представить себе их не может. Для него Бог существует только как Любовь.
Иные полагают, что своекорыстие является единственным побудительным мотивом всей человеческой деятельности. Имеется в виду все та же любовь, но низведенная до уровня частностей. Если я полагаю, что понял смысл Универсального, то своекорыстных помыслов во мне не остается, но если я ошибочно считаю себя хоть маленькой, но персоной, моя любовь обращается от общего к частному, что ограничивает ее. Неверно ограничивать сферу любви. Все сущее — божественного происхождения и потому заслуживает любви, только надо помнить, что любовь к общему включает в себя любовь к частностям. Для бхакты целое — его Бог, а все иные боги, отцы на небесах, владыки или творцы, равно как и все теории, доктрины и священные писания в его глазах не имеют ни ценности, ни смысла: его любовь и преданность возвысились надо всем. Когда сердце исполнилось чистоты и до краев затоплено божественным нектаром любви, все прочие представления о Боге кажутся попросту инфантильными и отвергаются, как таковые. Вот что значит сила пара-бхакти, наивысшей любви: совершенный бхакта больше не ищет Бога ни в храме, ни в церкви, ибо не знает он места, где нет Бога. Для него Бог и в храме, и вне храма, он видит Бога и в святости святого, и в злобности злодея — Бог в своем величии уже поселился в сердце бхакты и все озаряет негасимым светом беспредельной любви.
|
|