|
|
|
|
|
|
Наши глаза устремлены вперед, подчас на целые мили дальше точки, в которой мы находимся. Человек смотрел вперед всегда, с того времени, как начал мыслить. Он хочет знать, что будет после распада его тела. На этот счет выдвигались различные теории, предлагались целые философские учения в попытке найти объяснения феномену жизни и смерти. Одни были впоследствии отвергнуты, другие — приняты, и этот процесс будет продолжаться, пока мыслит человек. В каждом объяснении есть доля истины, в каждом есть многое, что к истине не имеет отношения. Я постараюсь изложить вам суть, результаты поиска в этом направлении, как он велся в Индии. Я постараюсь гармонизировать взгляды различных индийских философов на эту тему. Я постараюсь гармонизировать теории психологов и метафизиков и сочетать их с достижениями современной науки.
Философия веданты вечно устремлена к поиску единства. Индуса мало волнует частное, он постоянно ищет обобщений или, скорее даже, универсальности.
«Что есть то, благодаря познанию чего можно познать все?» 113 Это одна тема веданты.
«Как, познав комок глины, познаешь все, что можно знать о глине вообще,— что есть то, благодаря познанию чего познаешь все, что можно знать о вселенной?» 114 Это постоянное направление поиска.
Индусские философы утверждают, что всю вселенную можно выразить через один материал, который они называют акаша. Все, что мы видим и воспринимаем другими органами чувств, есть не что иное, как проявление акаши в разных формах. Акаша — всепроникающий, тонкий материал, но из него состоит все: твердые тела, жидкости, газы, Земля, Солнце, Луна, звезды.
Какая же сила воздействует на акашу, понуждая этот материал преобразовываться во вселенную?
Вместе с акашей существует универсальная энергия: все силы во вселенной, от сил притяжения до мысли, являются ее различными проявлениями. Эту энергию индусы называют прана. Прана, воздействуя на акашу, производит на свет вселенную. В начале каждого цикла прана как бы дремлет в бесконечном океане акаши. Постепенно прана приходит в движение и приводит в движение океан акаши. Прана вибрирует, и океан начинает формировать галактики, солнца, различные формы жизни. Поэтому индусы рассматривают все формы энергии как проявление праны, а все материальные проявления — как акашу. В конце каждого цикла все, что мы называем твердыми телами, преобразуется в более тонкую, жидкую форму, затем в еще более тонкую форму газа, газ принимает тонкую и однообразную форму тепловых колебаний — и все возвращается в первоначальную акашу. То, что мы зовем силами притяжения, отталкивания и движением вообще, понемногу возвращается в первоначальную прану. После этого прана пребывает в состоянии покоя, пока снова не придет в движение и не начнет создавать формы,— и все повторится. Таким образом, процесс творения проходит через нарастания и спады, своего рода колебания. На языке современной науки статические периоды перемежаются периодами динамическими.
Но это лишь часть картины, часть, известная даже современной науке, за пределы которой она, однако, выйти не может. Наш поиск тут не ограничивается, поскольку мы еще не обнаружили то. благодаря познанию чего мы познали бы все, Мы свели многообразие вселенной к двум компонентам, сейчас их называют материей и энергией, а философы Древней Индии звали их акаша и прана. Теперь нам предстоит проследить акашу и прану вплоть до их истоков. Прежде всего мы должны отнести их к более высокому уровню — к уму. Ум, Махат,— это универсально существующая мыслительная энергия, которая дает жизнь акаше и пране, будучи сама более тонким проявлением бытия, нежели они.
Универсальная мысль существовала вначале, она проявилась, стала изменяться и эволюционировала в акашу и прану, из взаимодействия которых возникла вселенная,
Теперь мы переходим к психологии. Вот я смотрю на вас — внешние ощущения улавливаются глазами, а сенсорные нервы доносят их до мозга. Но глаза не являются органами зрения, это просто инструменты, расположенные на поверхности, поскольку при разрушении настоящего органа зрения, который передает воспринятое глазами в мозг, будь у меня хоть двадцать пар глаз, я все равно вас не увижу. Итак, орган отличен от соответствующего инструмента, и это относится ко всем органам чувств. Человек обладает рядом инструментов в своем физическом теле, и в том же физическом теле находятся и органы восприятия. Однако этого еще не достаточно. Представьте себе, что ваше внимание полностью поглощено тем, что я сейчас говорю, а в это время звонит звонок. Вы можете и не услышать звонок. Звуковые колебания коснутся ваших ушей, нервы передадут восприятие в мозг, но почему же вы не услышали звонок, если в этом и заключен весь процесс? Чего-то не хватило: мозг не был соединен с органом, а когда мозг отключается от органа, то орган по-прежнему несет восприятия, но мозг не реагирует на них. Но и это еще не все. Необходим следующий фактор — реакция изнутри, с которой начинается знание. Внешний раздражитель направляет в мой мозг поток сообщений. Ум принимает сообщения и передает их интеллекту, который группирует их в соответствии с ранее собранными впечатлениями и посылает поток реакций. Это и есть восприятие. Затем действует воля. Та часть мозга, которая реагирует, называется буддхи, интеллект. Однако и это тоже еще не все. Представим себе, что у меня есть камера и есть экран, на котором я намереваюсь показывать изображение. Что мне для этого требуется? Я должен направить лучи света через камеру на экран, где они сгруппируются. Экран должен быть статичен, ибо лучи света движутся, а они должны быть собраны и скоординированы. Примерно то же происходит с ощущениями, доставляемыми органами чувств в ум, который, в свою очередь, передает их интеллекту. Процесс восприятия не может быть завершен, если нет за всем этим чего-то статичного, на чем появится картина, соединившая в себе ряд ощущений. Что же это такое, что придает единство постоянно изменяющемуся существу? Что миг за мигом сохраняет тождество в постоянном движении? На чем собираются наши разнородные впечатления, на чем соединяются в единое целое наши множественные восприятия? Что бы это ни было, оно должно быть неподвижно относительно тела и ума. Экран неподвижен относительно световых лучей, иначе нам не получить изображение. То, на что проецирует свои картинки ум, то, на чем собираются воедино наши ощущения,— это душа человека.
Универсальный космический ум расщепляется на акашу и прану, а за человеческим умом мы обнаружили душу. Есть Душа и за универсальным умом, и это — Бог. В космическом плане, где универсальный ум эволюционирует в акашу и прану, сама Универсальная Душа выступает как ум. Так ли это с отдельной человеческой душой? Является ли ум человека творцом его тела, является ли душа человека творцом его ума? Иными словами, являются ли тело, ум и душа различными формами бытия, или они триедины, или они представляют собой три различных состояния одного и того же? Попробуем ответить на эти вопросы. Мы уже усвоили, что есть внешняя оболочка, внутри которой находятся органы, ум, интеллект, а за всем этим — душа. Мы обнаружили, что душа как бы обособлена от тела и обособлена даже от ума. В мире религии нет единого мнения на этот счет: те, кого в общем можно назвать дуалистами, считают, что душа ограниченна, что она обладает определенными свойствами, что чувства наслаждения, радости или боли, по сути, испытываются душой. Недуалисты отрицают наличие свойств у души, они утверждают, что душа неограниченна.
Позвольте мне сначала представить точку зрения дуалистов на душу и ее судьбу, затем — противоположную систему взглядов и, наконец, попытаться найти гармонию между ними, которую предлагает недуализм. Человеческая душа, будучи обособленной от тела и ума, будучи не составленной из акаши и праны, должна быть бессмертна. Почему? Что такое смерть? Распад. Но распаду подвержено лишь то, что имеет составные части, все, что состоит из двух или трех компонентов, рано или поздно распадается на них. Не может распасться только то, чему не на что распадаться, оно бессмертно. Оно существует вечно, оно не сотворено. Все сотворенное состоит из компонентов, нельзя творить из ничего. Все, что известно нам как сотворенное, есть пересоставление в новые формы существовавшего ранее. В этом случае человеческая душа, не будучи составной, должна была существовать вечно и будет существовать вечно. Когда умирает тело, душа продолжает жить. Философия веданты утверждает, что, когда тело распадается, жизненные силы уходят в ум, когда ум растворяется в пране, он как бы сливается с праной, прана входит в душу человека, душа человека получает оболочку в виде того, что ведантисты называют тонким телом, или ментальным, или духовным телом, не имеет значения, как его называть. В этом теле запечатлеваются самскары человека. Что такое самскары? Ум подобен озеру, а каждая мысль — волне на его поверхности. Волны поднимаются и опадают, но волны ума не исчезают без следа. Они становятся все тоньше, но они есть и готовы в нужную минуту снова дать о себе знать. Воспоминание — это возвращение в виде волны какой-то мысли, которая перешла в тонкое состояние. Таким образом, всякая наша мысль и всякий наш поступок запечатлены в уме, и, когда человек умирает, сумма отпечатков сохраняется в уме, продолжающем жить в виде комочка чрезвычайно тонкой субстанции. Душа в оболочке из тонкого тела с этими отпечатками выходит наружу, и ее дальнейшая судьба зависит от того, что они в себе несут. Мы считаем, что у души есть три цели.
Души людей высокой духовности после их смерти следуют за солнечными лучами в солнечную сферу, оттуда они попадают в лунную сферу, через которую их путь лежит в сферу молний. Там их ожидают другие души, уже постигшие блаженство, которые сопровождают вновь прибывших в брахмалоку115, в сферу Брахмы, в наивысшую из сфер. Здесь души обретают всеведение и всемогущество, становясь почти равными Богу. Дуалисты считают, что тут души и живут вечно, в то время как недуалисты утверждают, что в конце цикла они соединяются с Универсальным.
Души людей, которые жили добродетельной жизнью, но из соображений собственной выгоды, силой добрых дел, совершенных ими при жизни, попадают в лунную сферу, где есть различные небеса. Там души обретают тонкие тела, становясь богами. Они долго живут на небесах, наслаждаясь райским блаженством, но приходит час, когда по закону кармы они возвращаются на землю, путешествуя через сферу воздуха, через сферу облаков и падая на землю с дождевыми каплями. Дождевые капли попадают на злаки, которые в конце концов становятся пищей человека, подходящего для того, чтобы дать такой душе материал для нового тела.
Души дурных людей после их смерти становятся призраками или демонами, обреченными существовать между землей и лунной сферой. Иные из них пытаются вредить людям, другие дружелюбны. Через некоторое время такие души опять оказываются на земле в виде животных. Побывав в животном теле, они снова рождаются людьми, получая, таким образом, новую возможность добиться освобождения.
Итак, мы видим, что те, кто приблизился к совершенству, в ком почти не осталось нечистого, попадают в брахмалоку на солнечных лучах. Кто творил добро, но ради того, чтобы попасть на небеса, попадает на небеса в лунной сфере и обретает там божественное тело; однако им придется снова стать людьми и получить еще одну возможность совершенствовать себя. Плохие люди превращаются в призраков или демонов и могут родиться в животном теле. Им предстоит еще раз проделать путь до человека и совершенствовать себя. Земля имеет название карма-бхуми, то есть сфера кармы. Только здесь творит человек свою карму, делает добрые дела, он становится хорошим, свободным от плохой кармы. После смерти он пожинает плоды добрых дел, сделанных им при жизни, но со временем хорошая карма истощается, проявляется действие кармы плохой, которая не могла в нем не накопиться за предыдущие жизни, и он снова рождается на земле. Подобным же образом те, кто после смерти превратился в призрак, просто пожинают плоды прежних дурных поступков, не творя новую карму. Им предстоит провести некоторое время в животном теле — новую карму не творя. Потом они опять рождаются людьми. В периоды воздаяния за добрые или дурные дела новая карма не возникает. Если карма уж очень хороша или, напротив, уж очень плоха, она приносит плоды довольно скоро. Например, если человек, который всю жизнь совершал плохие поступки, однажды сделал доброе дело, плоды этого доброго дела немедленно дадут себя знать, но хорошая карма скоро истощится и начнут проявляться результаты прежних плохих поступков.
Путь в брахмалоку, откуда души уже не возвращаются, носит название деваяна — путь к Богу, дорога же на небеса называется питрияна — путь к отцам.
Философия веданты учит, что человек — величайшее из живых существ, земной же мир труда — наилучшее местопребывание для него, ибо только здесь он получает самые большие возможности для самосовершенствования. Ангелы или боги — как их ни называть — должны родиться людьми, чтобы достигнуть совершенства. Человеческая жизнь — это великий шанс.
Перейдем теперь к другой философской теме. Иные буддисты целиком отвергают теорию души, только что изложенную мной. Буддист такого толка скажет вам: к чему предполагать наличие еще какого-то субстрата, дополняющего тело и ум? Зачем допускать присутствие третьего компонента — души — в организме, состоящем из тела и ума? Какая в этом надобность? Разве самого организма недостаточно для объяснения всего, что связано с ним?
Аргумент сильный и очень убедительный. Что касается внешних исследований, то они доказывают, что сам организм все и объясняет, по крайней мере многие считают именно так. Зачем нужно вводить еще и душу как субстрат, как нечто, не являющееся ни телом, ни умом, однако составляющее фон для тела и ума? Достаточно двух компонентов: тела, которое представляет собой поток непрерывно изменяющейся материи, и ума, который представляет собой поток непрерывно изменяющегося сознания или мыслей. Что обеспечивает очевидное единство между ними? Ну, скажем, такого единства и не существует. Возьмем для примера зажженный факел и станем быстро вращать его перед собой. Мы увидим огненный круг. На самом деле никакого круга не существует, это факел находится в непрерывном движении, однако возникает впечатление круга. Итак, в жизни нет единства, есть только стремительно несущийся поток материи. Можно говорить о единстве материи — и все. Так же и ум: каждая мысль обособлена, и лишь стремительный бег мыслей производит впечатление некоего единства. Никакая третья субстанция не нужна.
Нам известно, что это положение буддизма используется определенными сектами и философскими школами нашего времени, хотя они и утверждают, будто это их собственное изобретение. Однако это положение находилось в центре большинства буддийских философских школ — наш мир самодостаточен и не нуждается ни в каких дополнениях; чувственный мир — это единственное, что существует, поэтому незачем придумывать подпорки для него. Все сущее есть сочетание свойств, зачем же нужна гипотетическая субстанция, в которой они изначально заложены? Впечатление субстанциальности возникает из стремительного взаимодействия свойств, а не из чего-то, существующего в неизменном виде. Аргументы эти чрезвычайно убедительны и превосходно сочетаются с практическим опытом человечества, ведь один человек из миллиона способен мыслить иначе. Большинству людей природа представляется массой стремительных круговоротных перемен. Редко кто прозревает за ними спокойное море, мы обыкновенно видим лишь вспененные волны, и вся вселенная нам кажется массой таких волн.
Итак, перед нами две противоположные теории: за телом и за умом стоит некая субстанция, неизменная и неподвижная; во вселенной не существует ничего, что было бы неподвижно и неизменно, все есть перемены и ничего, кроме перемен. Различие между двумя теориями объединяет недуализм — следующий шаг в философской мысли.
Недуалисты утверждают, что дуалисты правы, признавая наличие чего-то неизменного за всем,— мы не можем представить себе изменчивость вне ее соотношения с неизменностью. Изменчивость мы можем воспринять только в сравнении с чем-то менее изменчивым, а менее изменчивое — в сравнении с еще менее изменчивым и так далее, пока мы не придем к признанию некоей неизменной субстанции. Все, что проявилось, должно было когда-то находиться в непроявленном состоянии, в состоянии покоя и безмолвия — результата равновесия противодействующих сил, когда ни одна из них, можно сказать, не приходила в действие, ибо действие начинается с нарушения равновесия. Вселенная постоянно спешит возвратиться к состоянию равновесия — это единственный факт, не вызывающий сомнения. Дуалисты совершенно правы, утверждая наличие чего-то неизменного, но не правы, полагая, будто оно не является ни телом, ни умом, а чем-то отличным от того и от другого. Буддисты совершенно правы, утверждая, что вселенная есть не что иное, как вечная изменчивость: если я вне вселенной, если я наблюдаю ее извне, если есть две вещи — наблюдатель и наблюдаемое, то вселенная представляется как вечная изменчивость, и ничего больше. На самом же деле во вселенной есть как изменения, так и неизменность. Душа, ум и тело не являются тремя раздельными сущностями, поскольку составляют единый организм. Одно и то же воспринимается нами как тело, ум и нечто за ними, но не все три компонента одновременно. Кто видит тело — не видит ума, кто видит ум — не видит того, что он зовет душой, а кто видит душу — для того исчезает и тело, и ум. Кто воспринимает только движение, не замечает абсолютного покоя, для того же, кто понял абсолютный покой, исчезает движение. Веревку можно принять за змею, но тот, кто увидел в веревке змею, больше не видит веревку. Когда же, осознав свое заблуждение, он понимает, что перед ним веревка, тогда исчезает змея.
Есть единое, всеохватывающее существование, но оно представляется многообразным. Единственное, что существует во вселенной,— это Душа, это то, что недуалисты именуют Брахманом, который представляется нам в многообразии, потому что мы воспринимаем мир через имена и формы. Взгляните на морские волны, ведь ни одна из них не отличается от моря, почему же мы видим их раздельными? Имя и форма: форма волны и слово «волна», которым мы называем эту форму. Если отрешиться от имени и от формы, перед нами будет простираться единое море. Кто может по-настоящему отличить волну от моря? Так и вселенная — неразделимое Бытие, в которое вносят многообразие имена и формы. Когда солнце освещает мириады капелек воды, каждая капелька несет на себе совершеннейшее отражение солнца, так и Душа, единственное Бытие вселенной, отражаясь в мириадах капелек различного наименования и формы, кажется многообразной. На деле же Она — одна. Нет «я», нет «вы» — есть единство. Идея дуализма, двойственности, ложна в своей основе, а вселенная, как мы обыкновенно воображаем ее себе, есть плод ложного знания. Когда человек начинает понимать, что двойственности нет, что есть только единство, он обнаруживает, что он сам и есть вселенная.
«Я и есмь вселенная, как она сейчас существует, поток неразделенных изменений. И я есмь вне изменений, вне свойств и качеств, я вечно совершенен и вечно благословен»116.
Существует один только Атман, одна Душа в ее вечной чистоте, совершенности, неизменности, неизменимости, а изменения во вселенной — это лишь разные облики единой Души.
Наше воображение питается только именами и формами, что, как не форма, отличает волну от моря? Вот опадет волна, что станется с формой? Она исчезнет. Существование волны полностью зависит от существования моря, но море существует независимо от волны. Форма сохраняется, пока катится волна, но волна разливается, и нет больше формы, у нее нет самостоятельного существования. Имя и форма — порождения того, что зовется майей. В майе причина обособленности человека, которому кажется, что он отличен от других. Но и у майи нет самостоятельного существования, даже нельзя сказать, будто она существует. Нельзя сказать, будто существует форма, поскольку она несамостоятельна. С другой стороны, то, что она не существует, тоже нельзя сказать, поскольку она заставляет нас ощущать различия. Вот почему философия адвайты признает майю, незнание, или имя и форму, или, как скажут европейцы, «время, пространство и причинность», проявлением Бесконечного Бытия, показывающего нам множественность вселенной, единой по сути. Ошибочно думать, будто есть две конечные реальности, есть одна. Мы можем найти доказательства этому на каждом шагу в плане физическом, в плане ментальном и в плане духовном. Мы сегодня увидели, что вы и я, Солнце, Луна и звезды — всего лишь разные названия различных точек в едином океане вещества, постоянно изменяющего свои конфигурации. Частица энергии, которая несколько месяцев назад была в солнце, может сегодня быть в человеке, завтра она может быть в животном, а послезавтра — в растении. Круговращение постоянно. Едина и бесконечна масса материи, различающаяся только названиями и формами. Одна из ее точек зовется Солнцем, другие — Луной, звездами, людьми, животными, растениями и так далее. Но за этими названиями нет реальности, ибо все они — постоянно изменяющаяся масса материи. Если посмотреть с другой точки зрения, то эта же вселенная есть океан мысли, где каждая отдельная точка есть ум. Вы — ум, я — ум, ум — все остальные. И та, же вселенная, увиденная глазами, свободными от иллюзий, когда ум свободен и чист, предстанет в виде Абсолюта — неизменного и бессмертного.
Что же тогда останется от тройственной эсхатологии дуалиста: один после смерти попадает на небеса, другой оказывается в той или иной сфере, а дурной человек превращается в призрака, рождается животным и все прочее? Ничто не приходит и ничто не уходит, утверждает недуалист. Как вы можете приходить или уходить? Вы бесконечны — куда вы уйдете? В одной школе обследовали группу детей, и экзаменатор по глупости задавал трудные вопросы маленьким детям. В числе других был и такой вопрос: почему не падает Земля? Смысл заключался в том, чтобы напомнить детям о законе тяготения и прочих замысловатых научных истинах, но большинство детей просто ничего не поняло. Лишь одна девочка ответила вопросом на вопрос: а куда ей падать? Девочка своим вопросом посрамила вопрос экзаменатора: во вселенной нет верха или низа, это же относительные понятия. Точно так же и душа: нелеп сам вопрос о ее рождении или смерти. Кто приходит и кто уходит? Где то пространство, в котором вас нет? Где то небо, в котором вы еще не побывали? Душа человека вездесуща — куда идти, куда не идти? Она и так повсюду. Для человека, достигшего совершенства, мгновенно теряет смысл весь детский лепет по поводу жизни и смерти, более или менее высоких небес, преисподней и прочего. Для человека, приближающегося к совершенству, все это исчезнет по пути в брахмалоку. Для незнающего — будет существовать.
Но почему все же весь мир верит в загробную жизнь на небесах, в рождение и смерть? Я читаю книгу, прочитываю страницу за страницей, переворачиваю их. Перевернута еще одна страница. Что меняется? Кто приходит и уходит? Не я, книга. Природа — книга, читаемая душой. Прочитывается глава за главой, переворачивается страница за страницей. Вот открылась новая страница — но душа остается все той же, вечной. Изменчива природа, но не человеческая душа, которая остается неизменной. Жизнь и смерть относятся к природе, но не к вам. Однако незнающие могут заблуждаться: ведь можем же мы, заблуждаясь, думать, будто Солнце обращается вокруг Земли, а не наоборот. Так же думаем мы, будто умирает человек, а не природа. Это не более чем иллюзия, такая же иллюзия, как та, что создается, когда нам кажется, что движутся поля, а не поезд. Человек в определенном состоянии ума видит бытие как землю, как солнце, как луну, как звезды, и его видение разделяют другие, чей ум в том же состоянии. Между мной и вами есть мириады живых существ, находящихся на различных уровнях бытия. Но они никогда нас не увидят, и мы не увидим их, мы видим только то, что находится на нашем уровне бытия. Резонируют только музыкальные инструменты, настроенные одинаково. Если изменить колебания, в данном случае «человеко-колебания», то мы сразу перестанем видеть окружающее, данная вселенная исчезнет. Мы увидим иную, возможно, вместо вселенной человека — вселенную богов или, скажем, демонов, но в любом случае это будет все та же вселенная, увиденная под различными углами зрения. Вселенная, которая на человеческом уровне выглядит состоящей из Земли, Солнца, Луны, звезд и прочего, может выглядеть адом, если посмотреть на нее под углом зрения зла. Равно как для тех, кто желает увидеть ее раем, она раем и будет выглядеть. Люди, всю жизнь мечтающие предстать после смерти перед Богом на троне и вечно петь ему хвалу, увидят то, что хотели видеть,— райские кущи, порхающих крылатых существ и Бога, восседающего на троне, рай, вымышленный человеком. Вот почему последователь адвайты признает справедливость того, о чем говорит дуалист, в качестве придуманного им. Все эти сферы, демоны, боги, воскрешение душ и переселение душ — все это мифология, как и земная жизнь человека тоже. Великое заблуждение в том, чтобы считать единственно подлинной эту жизнь. Но человек охотно принимает за мифы чужие выдумки, свои же — нет. Тем не менее кажущееся нам подлинным есть мифология, самая же большая ложь, будто наши тела — это и есть мы. Мы не просто люди, мы — боги вселенной. Поклоняясь Богу, мы всегда поклонялись собственной скрытой Душе. Самая большая ложь, которую вы можете внушить себе, заключается в том, что вы рождены грешным и злым. Грешен лишь тот, кто видит грешника в другом. Вообразим, что здесь ребенок, перед которым мы положили мешок золота. Врывается разбойник и уносит золото. Ребенку это безразлично: если нет разбойника внутри нас, его нет и вне нас. Внешнее зло существует для злых и дурных людей, для добрых его нет. Вот почему дурному человеку мир кажется адом, доброму человеку — раем, а достигший совершенства понимает, что мир — это Бог. Только тогда с глаз спадает завеса, и человек, очистившись, обнаруживает, как изменилось его видение. Дурные сны, терзавшие его миллионы лет, растаяли, и он, считавший себя человеком, демоном или богом, он, считавший себя униженным или возвышенным, он, считавший, что обитает на земле, или на небесах, или где-то еще, осознает, что он вездесущ, что не он живет во времени, а время — в нем, что не он на небесах, а небеса — в нем, что в нем самом все боги, перед которыми он склонялся. Он сам есть творец богов и демонов, людей и растений, животных и минералов. Теперь он понимает свою подлинную натуру: он выше небес, он совершеннее вселенной, он дольше бесконечного времени, он более всепроникающ, чем вездесущий эфир. И только тогда освобождается человек от страха и обретает свободу, для него нет больше заблуждений, нет страдания, нет страха. Нет больше ни рождения, ни смерти, нет больше ни боли, ни наслаждения, исчезает земля, и вместе с ней исчезает небо, исчезает тело, и вместе с ним исчезает ум. Даже вселенная как бы перестает существовать для такого человека, прекращается непрестанное противоборство сил, и то, что проявляло себя как энергия и материя, как борения природы, как сама природа, как небо и земля, как растения, животные, люди и ангелы, все трансформируется в одно бесконечное, неразрывное, неизменное бытие, и человек осознает себя его частицей.
«Как облака, различного вида и цвета, наплывают на небо, а потом тают в его глуби»117, так проплывают перед этой душой видения планет, богов, страданий и удовольствий, но все они тают, оставляя бесконечную и неизменную синеву. Небо неизменно, изменчивы лишь облака.
Но возникают два вопроса. Первый: возможно ли все это реализовать? Все это прекрасно как философская доктрина, но имеет ли она практическое применение? Да, имеет. Есть люди, и сейчас живущие среди нас, для которых заблуждения рассеялись навеки. Умирают ли они сразу после озарения? Они умирают не так скоро, как мы бы думали. Представьте себе два колеса на одной оси. Я разрубаю ось и останавливаю одно из колес, но другое еще будет некоторое время вращаться по инерции и только потом остановится. Одно из колес — это совершенная душа, другое — заблуждение тела и ума, а соединяющая их ось — это карма. Знание — топор, которым разрубается соединение между колесами, отчего останавливается колесо души, человек перестает думать, будто душа приходит и уходит, живет и умирает, перестает думать, что она есть часть природы, понимая, что, по сути, она совершенна и свободна от желаний. Однако колесо тела и ума по инерции продолжает вращение, поэтому душа окончательно освободится, когда инерция прошлого исчерпает себя. Теперь ей нет нужды возноситься в небеса и возвращаться на землю, даже отправляться в брахмалоку или в иную высокую сферу, ибо откуда ей возвращаться, куда двигаться? Человек, который при жизни достиг такой степени совершенства, который пусть хоть на миг увидел подлинность всего сущего,— такой человек называется «живущий свободным». Цель последователя веданты в том и заключается, чтобы освободиться при жизни.
Однажды я путешествовал по Западной Индии, по пустыне у Индийского океана. Я день за днем шел по пустыне пешком, но, к своему изумлению, каждый день мне встречались прекрасные озера, окруженные тенистыми деревьями. Какая красивая местность, думал я, не понимая, почему она считается пустыней. Мое путешествие длилось целый месяц, и все время я восторгался прелестью пейзажа. Однажды мне захотелось пить, я направился к одному из озер, манившему меня прозрачной водой, но стоило мне к нему приблизиться, как оно растаяло. Вот в чем дело, сообразил я, это и есть мираж, о котором я столько раз читал! И другая мысль сразу пришла мне на ум: каждый день в течение месяца я наблюдал миражи, не подозревая о том, что я вижу. Наутро я продолжил путешествие и опять увидел озеро, однако теперь я уже знал, что вижу мираж. Так и наша вселенная. Мы путешествуем через миражи день за днем, месяц за месяцем, год за годом, не подозревая, какова природа того, что видим. Если в какой-то день мы и почувствуем неладное, то ненадолго, тело должно оставаться во власти прошлой кармы, поэтому мираж опять возникнет перед нашими глазами, однако чуть менее правдоподобный. Прозрение немного ослабит действие кармы, она трансформируется, ибо различие между миражем и реальностью уже замечено.
Мир станет не тем, что раньше. Однако это таит в себе опасность. В любой стране найдутся люди, которые приобщаются к этой философии, чтобы сказать себе: я по ту сторону добра и зла, я не подчинен никаким законам морали, для меня все возможно. Множество глупцов на свете утверждают: раз я есмь Бог, мне все позволено. Это в корне неверно, хотя душа действительно не подчинена никаким законам, ни физическим, ни ментальным, ни моральным. Свобода не знает законов, к тому же свобода — природное качество души, и эта подлинная свобода сияет сквозь все материальные завесы кажущихся человеческих свобод. Вы на каждом шагу ощущаете свою свободу, но стоит нам вдуматься, и мы начинаем сознавать, что мы скорее машины, нежели свободные существа. В чем же истина? Является ли чувство свободы иллюзией? Одни полагают, что это именно так, другие, напротив, считают иллюзией человеческую подчиненность. Так как же? Человек действительно свободен, подлинный человек не может не быть свободным, Однако, вступая в мир майи, в мир имен и форм, он попадает в рабство. Свободная воля — это терминологическая нелепость. Воля не может быть свободной. У человека появляется воля, только когда он оказывается в рабстве — не ранее. Воля человека несвободна, но вечно свободно то, на чем эта воля основывается. Итак, даже в рабстве, которое мы зовем человеческой или божеской жизнью, проводя ее на земле или в небесах, даже в этом рабстве мы сохраняем память о свободе, исконно присущей нам. Неосознанно или сознательно, но именно к ней мы и стремимся. Когда же человек достиг освобождения, какие законы могут сковывать его? Нет таких законов во вселенной, ибо сама вселенная — в нем.
Он — вся вселенная. Можно сказать либо что он является вселенной, либо что для него вселенной нет. Понятно, что для него не имеют смысла такие неприметные различия, как пол или национальная принадлежность. Возможно ли для него рассматривать себя как мужчину, женщину или ребенка? Не ложь ли эти различия? Он знает им цену. Какой смысл рассуждать о правах мужчин или о правах женщин, ни у кого нет прав, ибо ни у кого нет обособленного существования, Нет ни мужчин, ни женщин, душа беспола и изначально чиста. Какое заблуждение — думать, будто я мужчина или я женщина или будто я принадлежу к определенному роду. Весь мир — моя страна, мне принадлежит вся вселенная, потому что она одета в мое тело. Однако мы знаем, что есть на свете люди, которые готовы и проповедовать такие взгляды, и заниматься делами поистине грязными. Если же их спросить, что они делают, в ответ можно услышать — нам просто чудится, будто они поступают дурно, они не могут дурно поступать. С помощью какого критерия можно судить об этих людях? Вот с помощью какого.
Хотя и добро, и зло есть условные проявления души, однако зло лежит на поверхности, в то время как добро ближе к подлинной сути человека, к Душе. Пока человек не пройдет сквозь слой зла, он не доберется до слоя добра, а не пройдя сквозь оба слоя, он не достигнет Души. Что остается у того, кто Души достиг? Остатки кармы, незначительная инерция прошлого, но инерция добрых дел в прошлом. Пока инерция дурных поступков не истощится полностью, пока не будет выжжена вся скверна, ни один человек не может прозреть и реализовать истину. Следовательно, у человека, достигшего Души и прозревшего истину, остаются только добрые отпечатки прошедшего, их добрая инерция. Если даже такой человек продолжает жить в своем теле и трудиться не покладая рук, все его деяния несут добро, его уста произносят только благословения, его руки творят добро, все его мысли исполнены добра, и, куда бы он ни отправился, повсюду его присутствие благодатно. Он живая благодать. Такой человек простым фактом своего присутствия способен обращать в святых самых отъявленных негодяев. Ему нет нужды говорить, его присутствие благодатно для окружающих. Способен ли такой человек на зло? Нельзя забывать, что простая болтовня и деяние полярно противоположны. Болтать может всякий дурак. Болтают даже попугаи. Деяния — другое дело. Философские доктрины, аргументы, книги, теории, церкви и секты — все это по-своему полезно, но они утрачивают всякий смысл, когда наступает реализация. Примерно как географические карты, которые, несомненно, полезны, но, если вам случилось побывать в другой стране, а потом вы должны найти ее на карте, какую разницу вы обнаружите! Познавшие истину более не нуждаются в логических построениях и прочей интеллектуальной акробатике, истина для них конкретна, осязаема, это жизнь их жизней. «Как плод в руке»118,— говорили древние мудрецы, можно просто показать его. Познавшие истину могут указать пальцем: вот она, Душа. Им не требуются доказательства, и они ничего не собираются доказывать другим — их удовлетворение совершенно, а кто не верит, ну что ж поделаешь.
Представьте себе, что вы совершили путешествие в далекую страну, а по возвращении к вам приходят и говорят, что этой страны нет на свете. Сколько бы вам ни доказывали, что нет такой страны, вы будете лишь улыбаться в ответ или, возможно, подумаете, что ваши оппоненты не в своем уме.
Познавший истину говорит нам: все, что выдумано на свете о Боге и о крохотных религиях,— все это детский лепет, суть религии в реализации души.
Религия может быть реализована. Вы к этому готовы? Вы этого желаете? Если желаете и готовы, то придете к реализации, и тогда вы будете подлинно религиозными людьми. Без этого вы, по сути, не отличаетесь от атеистов. Но если атеисты всегда откровенны, то верующий, не пытающийся сделать шаг к реализации религии,— лицемер.
Что же наступает после реализации? Допустим, что мы уже осознали единство вселенной, осознали себя Бесконечным Существом, осознали, что Душа есть единственное Бытие и что это Она проявляет себя через формы феноменального мира,— как мы дальше живем? Забиваемся в угол и ждем смерти? Старый вопрос: а что это может дать миру? Прежде всего, почему надо делать добро для мира? Есть ли в этом резон? И кто имеет право спрашивать; что это может дать миру? Ребенок любит конфеты, а вы занимаетесь исследованиями в области электричества. Ребенок спрашивает вас: из электричества получаются конфеты? Нет, отвечаете вы, на что ребенок вам заявляет: какой в нем прок!
Итак, люди задают вопрос: что это может дать миру? Деньги даст? Нет. Так какой в этом прок? Вот как люди обычно смотрят на пользу. Однако постижение религии благодатно для мира. Ведь многие боятся, что если они постигнут истину, осознают единство всего сущего, то иссякнут источники любви и все, что им дорого, ради чего они стараются в этой и в последующих жизнях,— все исчезнет. Люди не желают задумываться над тем, что больше всего дают миру именно те, кто меньше всего заботится о своем «Я». Подлинная любовь приходит, когда человек обнаруживает, что предмет его любви не есть нечто низкое, мелкое, смертное. Подлинная любовь приходит, когда человек любит не комок праха, а самого Бога. Жена еще сильней полюбит мужа, если будет думать о нем, как о Боге, мать еще сильней полюбит детей, если увидит, что в ее детях — Бог. Человек полюбит заклятого врага, если увидит, что это Бог. Человек полюбит святого, зная, что святой и есть Бог, но полюбит он и богохульника, когда поймет, что и за богохульником тоже Бог. Тот, для кого маленький человечек умер, а его место занял сам Бог, способен двигать мирами. Вселенная преобразится для него: исчезнет все страдание, вся боль, не будет больше борьбы и преодоления. Из тюремной камеры, где мы каждый день должны бороться друг с другом за кусок хлеба, мир превратится в райские кущи. Какую красоту обретет вселенная! Это и будет наивысшим благодеянием, которое получит мир от постижения религии, в нем не останется борений и стычек. Даже если человечество уловит проблеск великой истины, мир из поля боя преобразится в царство мира. Та неприличная и грубая спешка, которая заставляет нас опережать всякого другого, исчезнет тогда из мира. А с нею навсегда исчезнут и вся борьба, ненависть, зависть и зло. Боги будут жить тогда на этой земле. Эта наша земля станет тогда небом, а какое же зло может быть, когда боги играют с богами, работают с богами, любят богов. В этом великая польза божественной реализации. Все, что вы видите в обществе, будет изменено и преобразовано тогда. Вы больше не будете думать о человеке как грешнике, вот и первое достижение. Вы больше не будете насмешливо взирать со стороны на бедного мужчину или женщину, которые сделали ошибку. Вы, леди, более не будете смотреть свысока и с презрением на бедных женщин, которые по ночам выходят на панель, потому что даже в них увидите самого Бога. У вас не будет больше завистливых и мстительных мыслей. Все они исчезнут, и любовь, великий идеал, приобретет такую мощь, что больше не потребуется кнут, чтобы направить человечество по верному пути.
Если одна миллионная часть от населения Земли просто сядет и в течение нескольких минут будет повторять: «Люди, звери и все живое, все вы есть Бог, вы все есть проявления единого живого Бога»,— то мир изменится в полчаса.
Бог во всем, что вы видите и ощущаете. Как вы можете увидеть зло, если оно не в вас? Как вы можете увидеть вора, если он не прячется в тайниках вашего сердца? Как вы можете распознать убийцу, если он не в вас? Станьте добрыми — и зло покинет вас, и вы увидите вселенную новыми глазами. Это и будет самым большим общественным благом, самым большим благом для человеческого сообщества.
Эти мысли были развиты в Индии в далекие времена. В силу ряда причин, из-за замкнутости учителей, из-за иностранных завоеваний, эти мысли не получили распространения. Но величественная истина, заключенная в них, воздействует на людей там, где эти мысли известны. Моя жизнь преобразилась от соприкосновения с человеком, познавшим истину. Придет час, когда истина распространится по всему миру. Эта философия покинет уединение монастырей, выйдет из книг, читавшихся избранными, перестанет быть достоянием сект и горстки ученых, она распространится по всему свету, чтобы мог к ней приобщиться и святой, и грешник, и мужчина, и женщина, и дитя, и ученый, и неграмотный. Истина напитает собою даже воздух, и каждый наш вдох будет говорить: «Ты есть То».
И вся вселенная, с ее мириадами солнц и лун, всем, что имеет глас, единым дыханием подтвердит: «Ты есть То».
113. Пересказ Мундака-упанишады, I, 1, 3.
114. Пересказ Чхандогья-упанишады, VI, 1, 4.
115. См. примеч. 31 к «Джняна-йоге».
116. Примерный пересказ Бхагаватгиты, IX, 4—5.
117. Источник не установлен.
118. Образ, свойственный общеиндийскому культурному наследию, нередко встречается в буддийских сочинениях. Очень часто к нему прибегал учитель Вивекананды Рамакришна Парамахамса. См., например, Провозвестие Рамакришны, СПб., 1914, с. 265 и др.
|
|