|
|
|
|
|
|
|
|
|
Душа человека, путешественница, странствует в этом цикле Брахмана, в грандиозной тотальности жизни, тотальности ипостасей, мнящая себя отделенной от Движущей Силы этого путешествия. Принятая Им, она достигает своей цели Бессмертия.
Шветашватара Упанишада (I.6)
В постепенном раскрытии величайшей, трансцендентной, светлой Реальности с многочисленными относительностями этого мира, видимого нами, и тех иных миров, которые мы не видим в качестве средства и материала, положения и поля, заключается, как кажется, смысл вселенной, -- поскольку она имеет смысл и цель и не является ни бесцельной иллюзией, ни какой-то случайностью. Ведь те же рассуждения, которые привели нас к заключению, что мировое существование не является обманчивой уловкой Разума, равным образом подтверждают тот вывод, что вселенная не является слепой беспомощной само-существующей массой разделенных феноменальных существований, сцепленных вместе и борющихся совместно так, как если бы это и было тем лучшим, что они могут предпринять в вечном круговороте, а также вселенная не является громадным само-созданием и само-побуждением невежественной Силы без какого-то бы ни было сокрытого внутри Интеллекта, осознающего свою начальную точку и цель, и направляющего свой ход. Существование, полностью само-осознающее и поэтому полностью распоряжающееся собой, обладает феноменальным бытием, в которое оно вовлечено, реализует себя в форме, раскрывает себя в индивиде.
Это светлое Появление является той зарей, которую почитали древние Арийцы. Ее исполненное совершенство является той высочайшей ступенью миро-пропитывающего Вишну, которую они увидели подобно тому, как если бы глаз видения расширился в чистейших небесах Разума. Ибо это Появление уже существует в качестве само-раскрывающейся и само-наводящейся Истины вещей, которая наблюдает за миром и притягивает смертного человека, сначала без участия его сознательного разума, в ходе общего марша Природы, а затем осознанно, путем постепенного пробуждения и само-расширения, притягивает его к божественному восхождению. Восхождение к божественной Жизни -- это путешествие человека, Работа работ, желанное Жертвоприношение. Единственно это является настоящим делом человека в мире и оправданием его существования, без которого он был бы только червем, копошащимся среди других эфемерных червей на поверхности склизлого комка грязи, который умудрился сформироваться посреди ужасающей безмерности физической вселенной.
Эта Истина вещей, которая должна возникнуть из феноменальных мировых противоречий, провозглашается бесконечным Блаженством и само-сознательным Существованием, единым повсюду, во всех вещах, во все времена и за пределами Времени, и осознающим себя за всеми этими явлениями, чьими даже наиболее интенсивными вибрациями деятельности или даже наиболее великой тотальностью эта Истина никогда не может быть ни выражена, ни ограничена; ведь она само-существует, и ее существование не зависит от ее манифестаций. Манифестации представляют Истину, но не исчерпывают ее; указывают на нее, но не раскрывают ее. Истина раскрывается лишь для себе, внутри своих проявленных форм. Сознательное существование, вовлеченное в форму, приходит, по мере своей эволюции, к познанию себя посредством интуиции, само-видения, само-переживания. Оно становится собой в мире, познавая себя; оно познает себя, становясь собой. Внутренне овладевая собой, оно также передает своим формам и модам сознательный восторг Сатчитананды. Это становление бесконечного Блаженства-Существования-Сознания в разуме, жизни и теле, -- ведь в не зависимости от них оно существует вечно, -- является предначертанным преображением и определяет ценность индивидуального существования. Через индивида оно проявляется в мировой взаимосвязи, причем даже так же, как само по себе существует в тождестве.
Непознаваемое, познающее себя в качестве Сатчитананды, является единым верховным утверждением Веданты; оно содержит все остальное, либо все остальное зависит от него. Это единственно подлинный опыт, остающийся после того, как все видимости учтены либо негативно -- путем исключения их форм и оболочек, либо позитивно -- путем сведения их имен и форм к неизменной истине, содержащейся в них. Для свершения жизни или для превосхождения жизни, какая бы чистота, спокойствие и свобода в духе ни была бы нашей целью или могуществом, радостью и совершенством, Сатчитананда является неизменным, вездесущим, неотъемлемо присутствующим термином, вечно искомым человеческим сознанием, будь то в знании и мнении, или в ощущении и действии.
Вселенная и индивид являются теми двумя сущностными видимостями, в которые спускается Непознаваемое и через которые оно должно быть достигнуто; ведь другие промежуточные сообщества порождены лишь их взаимодействием. Это нисхождение верховной Реальности само-сокрыто по своей природе; и в этом нисхождении есть последовательные уровни, каждый из которых скрыт под своей вуалью. Поэтому освобождение неизбежно принимает форму восхождения; поэтому восхождение и освобождение обязательно сопутствуют друг другу. Ибо каждый следующий уровень в нисхождении Божественного является для человека ступенью его восхождения; каждая оболочка, скрывающая неизвестного Бога, для почитателя Бога и ищущего Бога становится инструментом Его раскрытия. Из размеренного сна материальной Природы, не ведающей о Душе и Идее, поддерживающих упорядоченную активность Природной энергии даже в онемевшем и самом материальном трансе, мир пробивается к более быстрому, изменчивому и неупорядоченному ритму Жизни, трудящейся на грани само-сознания. Из Жизни мир пробивается вверх к Разуму, в котором единица начинает сознавать себя и мир, и в этом пробуждении вселенная приобретает средство, требуемое для ее верховной работы, она обретает само-сознающую индивидуальность. И Разум продолжает эту работу, но не завершает ее. Разум -- это трудяга проницательного, но ограниченного интеллекта, работяга, берущий путанный материал, поставляемый Жизнью, и после улучшения, адаптации, варьирования, классификации этого материала собственными силами, он передает его верховному Мастеру нашего божественного возмужания. Тот Мастер пребывает в Сверхразуме, ибо Сверхразум есть Сверхчеловек. Поэтому наш мир все еще должен подниматься за пределы Разума к более высокому принципу, более высокому статусу, более высокому динамизму, в котором вселенная и человек осознают и овладевают тем, чем они оба являются, становятся понятными друг другу и гармоничными по отношению друг к другу, объединяются.
Путаница жизни и разума сходит на нет при раскрытии тайного порядка, более совершенного, чем физический. Материя, лежащая под жизнью и разумом, содержит в себе баланс между совершенным равновесным спокойствия и действием безмерной энергии, но не обладает тем, что содержит. Покой Материи носит тупую маску темной инерции, представляется сном бессознания или, правильнее, притупленного заключенного сознания. Движимая силой, являющейся ее настоящим "я", но замысел которой она еще не может ни охватить, ни разделить, материя не обладает пробужденной радостью собственных гармоничных энергий.
Жизнь и разум разбужены ощущением этой потребности в форме борющегося и ищущего неведения и взбаламученного и сбивчивого желания, представляющих первые шаги к само-знанию и само-свершению. Но где находится царство этого само-свершения? Оно приходит к ним при превышении самих себя. За пределами жизни и разума мы сознательно восстанавливаем в своей божественной истине то, что грубо представлено в балансе материальной Природы -- спокойствие, не являющееся ни инерцией, ни изолирующим трансом сознания, а являющееся концентрацией абсолютной силы и абсолютного само-осознания, и также действием безмерной энергии, являющимся одновременно захватывающим невыразимым блаженством, поскольку каждый акт есть выражение не потребности и невежественного напряжения, а абсолютного покоя и само-господства. В этом достижении наше неведение реализует свет, слабым отражением которого оно было; наши желания тонут в изобилии и свершении, к которым они смутно и безуспешно стремились даже в самой грубой материальной форме.
Вселенная и индивид необходимы друг другу в своем восхождении. В действительности они всегда существуют друг для друга и извлекают из этого взаимную пользу. Вселенная есть растворение божественного Всего в бесконечном Пространстве и Времени, а индивид -- его концентрация в пределах Пространства и Времени. Вселенная в бесконечном расширении ищет божественной тотальности, которой, как она чувствует, она должна быть, но не может полностью это реализовать; ведь в расширенном существовании правит множественная сумма сама по себе, которая не может быть ни отправной, ни конечной точкой, а только непрерывной десятичной дробью без конца и начала. Поэтому вселенная создает в себе само-сознательные сгустки Всего, через которые она может устремляться. В сознательном индивиде Пракрити оборачивается назад, чтобы постичь Пурушу, Мир ищет свое Я; Бог стремится полностью охватить Природу, Природа ищет последовательного становления Бога.
С другой стороны, именно вселенная заставляет индивида реализовать себя. Вселенная является не только его основанием, его средством, его полем, веществом божественной Работы; а также, поскольку средоточие вселенской Жизни, представляющее индивида, ограничено некими пределами и не свободно, подобно глубокому единству Брахмана, от любых представлений ограничения и выражения, то индивид неизбежно должен универсализоваться и обезличиться для проявления божественного Всего, своей реальности. И все же индивид призван сохранить, даже когда максимально расширяется в универсальности сознания, таинственное трансцендентное нечто, чему его ощущение личности дает смутное и эгоистическое толкование. В противном случае индивид пропустит свою цель, и поставленная пред ним задача не будет решена, божественная работа, для которой он был рождение, не будет выполнена.
Вселенная приходит к индивиду как Жизнь, -- как динамизм, полной тайной которого он должен овладеть, и как масса сталкивающихся исходов, водоворот потенциальных энергий, из чего он должен выстроить некий верховный порядок и некую еще нереализованную гармонию. В конце концов, именно это составляет реальное ощущение прогресса человека. Это не просто переутверждение в несколько других выражениях того, что физическая Природа уже исполнила. А также идеалом человеческой жизни не может быть животный идеал, повторенный на более высокой отметке ментальности. Напротив, любая система или устройство, гарантирующие сносное бытие и умеренное ментальное удовлетворение, остановили бы наше продвижение. Животное удовлетворено крохами необходимости; боги согласны с их роскошью. Но человек не может навечно успокоиться, пока не достигнет некоего высочайшего блага. Он является величайшим из живых существ, поскольку он наиболее неудовлетворен, поскольку больше всех чувствует давление ограничений. Человек, возможно, -- единственное существо, способное с божественным безумием устремиться к далекому идеалу.
Поэтому, с точки зрения к Жизненного Духа, индивид, в котором потенциальности сконцентрированы, является пре-восходящим Человеком, Пурушей. Именно Сын Человека способен к верховной инкарнации Бога. Этот Человек есть Ману, мыслитель, Маномайя Пуруша, ментальная персона или душа в разуме, как говорили древние мудрецы. Человек не является просто верховным млекопитающим, а он -- это зарождающаяся душа, базирующаяся в животном теле Материи. Он -- это сознательное Имя или Ноумен, принимающее форму и использующее ее как среду, через которую Личность может иметь дело с субстанцией. Животная жизнь, появляющаяся из Материи, суть только низший термин существования человека. Жизнь мышления, чувства, воля, сознательный порыв, что мы в тотальности именуем Разумом, то, что силится завладеть Материей и ее витальными энергиями и подчинить их закону собственной постепенной трансформации, составляет средний термин, в котором человек занимает действенное место. Но равным образом существует некий высший термин, которого ищет Разум в человеке, обретя который, он может утвердить его в своем ментальном и телесном существовании. Это практическое утверждение чего-то существенно высшего по отношению к его теперешнему "я", составляет базис божественной жизни в человеческом существе.
Пробужденный к более глубокому само-знанию, чем его первое ментальное представление о самом себе, Человек начинает постигать некую формулу и воспринимать некоторую видимость вещей, которую он должен утвердить. Но это знание является ему как бы балансирующим между двумя своими отрицаниями. Если, выходя за пределы своих теперешних достижений, человек воспринимает или прикасается к мощи, свету, блаженству само-сознательного бесконечного существования и переводит свое мышление или свое переживание этого в выражения, удобные для оперирования своей ментальности -- Бесконечность, Вездесущность, Всемогущество, Бессмертие, Свобода, Любовь, Великолепие, Бог -- то все же солнце его видения кажется светящим между двумя Ночами -- темнотой внизу и непроглядной тьмою запредельного. Ведь когда человек неистово стремится познать, то ему кажется, что он вступает в нечто, что ни одно из этих выражений, ни их сумма не может представить. Его разум в конечном итоге отрицает Бога ради Запредельного, либо, по крайней мере, человеку кажется, что он находит Бога, превосходящего Себя, отрицающего Себя в представлении. Также и здесь, в мире, в себе и вокруг себя, человек всегда встречает противоположности своего утверждения. Смерть всегда рядом, ограничения блокируют его бытие и опыт; ошибки, несознательность, слабость, инерция, горе, боль, зло постоянно противостоят его усилию. Здесь также он принуждается к отрицанию Бога, или, по крайней мере, кажется, что Божество отрицается или прячется в некоей видимости или исходе, отличающемся от истинной вечной реальности.
И выражения этого отрицания не являются, подобно другим далеким отрицаниям, непостижимыми и поэтому естественно таинственными, непознаваемыми человеческим разумом, а кажутся познаваемыми, известными, определенными -- и все же таинственными. Человек не знает, чем они на самом деле являются, почему они существуют, как они приходят в бытие. Он видит ход вещей так, как они воздействуют на него, являются пред ним; он не может вникнуть в их сущностную реальность.
Может быть, эти отрицания неизмеримы, возможно, они также в действительности непостижимы в своей сущности? Или, быть может, они и не имеют сущностной реальности -- а суть иллюзия, Асат, не-бытие. Верховное Отрицание является нам временами как Ничто, Не-Существование; это низшее отрицание может также быть, в своей сущности, Ничто, не-существованием. Однако, подобно тому, как мы уже отбросили подобное бегство от трудности при рассмотрении высочайшего Отрицания, так же мы отвергнем его при рассмотрении этого низшего Асата. Полностью отвергать реальность низшего отрицания или искать ухода от него как от гибельной иллюзии -- означает отбрасывать проблему и уклоняться от своей работы. Для Жизни все эти вещи, кажущиеся отрицаниями Бога, кажущиеся противоположностями Сатчитананды, -- реальны, даже если они оказываются преходящими. Они и их противоположности: добро, знание, радость, удовольствие, жизнь, выносливость, сила, мощь, рост -- являются самим материалом работы Жизни.
Вероятно, в действительности эти отрицания являются результатом или, скорее, неотъемлемыми спутниками, но не иллюзии, а неправильной связи, неправильной постольку, поскольку она базируется на ложном представлении о том, чем является индивид во вселенной и, как следствие, на ложной позиции, занимаемой индивидом и вселенной по отношению к Богу и Природе, по отношению к "я" и окружающей обстановке. Поскольку то, чем человек стал, не гармонирует как с миром, его местожительством, так и с тем, чем он должен стать, то человек и подвержен этим противоречиям тайной Истины вещей. В таком случае они являются не наказанием за падение, а условием прогресса. Они составляют первые элементы работы, которую человек должен выполнить, ценой, которую он должен заплатить, чтобы выиграть желаемую корону, они образуют тот узкий путь, по которому Природа убегает из Материи в сознание; эти противоречия -- одновременно ее искупление и ее фонд.
Ибо из этих ложных связей и с их помощью должна быть найдена истина. С помощью Неведения должны мы перешагнуть через смерть. Также Веда таинственно говорит об энергиях, подобных женщинам, пагубных в порывах, сбивающим с пути, причиняющим боль своему Господину, но которые все же через ложь и несчастье, в конце концов строят "эту обширную Истину", Истину, являющуюся Блаженством. И не тогда, когда человек изгонит из себя Природного дьявола в акте моральной хирургии или отрешенно расстанется с жизнью, а когда он обратит Смерть в более совершенную жизнь, поднимет малые вещи человеческих ограничений в великие вещи божественной обширности, трансформирует страдание в блаженство, преобразует зло в надлежащее добро, переведет ошибки и ложь в их сокрытую истину, то тогда жертва будет принята, путешествие, предпринятое Небесами и Землей, завершится в блаженстве Всевышнего.
Но как же такие противоположности могут обратиться друг в друга? С помощью какой алхимии свинец смертности может быть превращен в золото божественного Бытия? Разве не в том случае, если они противоположны не по сути? Если они -- это проявление одной Реальности, тождественной в субстанции? Тогда в действительности божественная трансмутация становится постижимой.
Мы видели, что запредельное Не-Бытие может равным образом предстать непостижимым существованием и, возможно, невыразимым Блаженством. По крайней мере, Нирвана Буддизма, сформулировавшего одно наиболее светлое усилие человека достичь этого высочайшего Не-Существования и успокоиться там, представляется в психологии все еще освобождающейся земли в качестве невыразимого мира и спокойствия; ее практический эффект заключается в угасании всех страданий через исчезновение всех эгоистических представлений или ощущений, и самое близкое позитивное представление о Нирване заключается в том, что это некое невыразимое Блаженство (если можно как-то назвать мир столь пустынный), в котором даже понятие само-существования кажется поглощенным и исчезает. Это Сатчитананда, к которой мы более не можем отважиться применить даже верховные термины Сат, Чит и Ананда. Ведь все термины аннулируются, и весь познавательный опыт превосходится.
С другой стороны, мы осмелились предположить, что поскольку все -- одна Реальность, и это низшее отрицание тоже, то это другое противоречие или не-существование Сатчитананды является ни чем иным, как самой Сатчитанандой. Эти отрицания можно постичь интеллектом, воспринять видением, даже получить в ощущении как поистине то, что, как кажется, они отрицают, и так будет всегда для нашего сознательного опыта, если вещи не фальсифицированы некоей великой фундаментальной ошибкой, неким завладевшим и вынуждающим Неведением, Майей или Авидья. В этом смысле решение может быть найдено, но, возможно, не как метафизическое решение, удовлетворительное для логического ума, -ведь мы стоим на самой границе непознаваемого, невыразимого, и вглядываемся в запредельное -- а как достаточный базис, на котором можно основывать переживания для практики божественной жизни.
Чтобы сделать это, должны мы отважиться спуститься ниже видимой поверхности вещей, на которой разум любит пребывать, спуститься для того, чтобы исследовать обширное и темное, проникнуть в бездонные глубины сознания и отождествить себя с ипостасями бытия, которыми мы сейчас не обладаем. Человеческий язык -- плохой помощник в таком деле, но, по крайней мере, мы можем найти в нем некоторые символы и образы, сможем вернуться из нашего исследования с некими ощутимыми намеками, которые помогут свету души и набросят на разум некое отражение невыразимого построения.
|
|
|
|
|
|